До сих пор в электричках можно встретить продавцов, которые молча раскладывают на сиденьях различные товары, а потом так же беззвучно их собирают. Молодые парни, по всей вероятности, с хорошим слухом и нормальной речью, «косят» под глухонемых, которые заполонили отечественные поезда десятки лет назад.
Торговая мафия глухонемых в советских поездах. Бизнес на жалости
Впервые увидел коробейников в середине 1960-х, когда мальчишкой несколько раз путешествовал на поезде с родителями. Позднее узнал, что торговцы всяческой мелочовкой «работали» на большинстве железнодорожных маршрутов нашей бескрайней страны, и это было четко организовано, скоординировано и находилось под надёжной «крышей». Одни штамповали продукцию, другие распространяли, третьи обеспечивали нужные связи с прикормленными чиновниками, милиционерами, кассирами на станциях и проездными бригадами.
Хорошо помню, что билет на поезд в те годы достать было трудно, но дефицит коробейников не касался. Не волновал и довольно суровый закон о спекуляции, который действовал в Советском Союзе.
Принцип их «работы» дожил до наших дней; говоря современным языком, бренд прижился, его знают многие россияне. По вагону проходит человек, который, не произнеся ни слова, оставляет на столике или сиденье образцы своей продукции и идет дальше. Минут через пятнадцать «молчун» возвращается, чтобы продать пассажиру то, что ему понравилось, или забрать товар.
В «арсенале» торговцев давних лет, как правило, чаще всего было то, что советская власть не жаловала: например, церковные и эротические календари, различного рода открытки, а также многолетние «хиты» — колоды самодельных порнографических игральных карт. Запомнились ещё самодельные портсигары и мундштуки.
Всю полиграфию клепали кустарным путем: вместо ксерокса или принтера — нехитрая фототехника и соответствующие препараты — проявители, закрепители и т.д., а вместо обычной бумаги — фотобумага. После войны широкую поддержку в стране получила промысловая кооперация.
В иных сараях и подвалах под вывеской «артели инвалидов» и было поставлено на поток производство недорогих самоделок. К слову, фотобумага и реактивы достать было сложно, но артели, на зависть фотолюбителям-одиночкам, имели все необходимое в немалых количествах.
Технология кустарного производства не требовала больших затрат: в ход шли постановочные фотографии, сделанные непосредственно в фотоателье, или фотомонтаж из трофейных открыток или зарубежных журналов. Именно тогда появились открытки «на память»: например, обведенные сердечком парочки с любовно-лирическим обращением: «Люби меня, как я тебя» или милые женские головки в обрамлении цветов с короткими пожеланиями: «Шути любя, но не люби шутя».
…Когда «молчуны» разносили по вагонам свою продукцию, обязательно находились те, кто приценивался. На вопрос «сколько?» глухонемой показывал пдин палец. Это означало — рубль. Многих цена возмущала: рубль в 1960-1970-х был значительной суммой, это была стоимость пяти буханок хлеба.
Не всем хотелось отдавать рубль за подобное «творчество». Но спрос был.
Одни готовы были приобрести какой-то товар из чувства сострадания к инвалиду, а другие платили не за конкретные календари или игральные карты, а за некий «привкус свободы», мол, вот я какой смелый, не боюсь покупать в поезде запрещённый «самиздат».
Дороже рубля стоили самодельные игральные карты с изображением обнажённых женщин, ведь их продажу можно было квалифицировать как сбыт порнографических изделий, а за риск надо было платить. Впрочем, коробейники особо не рисковали — они были «в связке» с проводниками и даже начальством станций и поездов, которые всегда могли предупредить об опасности.
Что касается наказания, то глухонемые обычно получали довольно мягкие приговоры: судьи редко отправляли за решетку тех, кто и так обижен судьбой… Выбор «глухонемых» для распространения самопальной печатной продукции в поездах не случаен. Колясочника или слепого по вагонам не пошлёшь, а вот глухонемые, особенно молодые, мобильные, сильные физически, вполне подходили. Да и пассажиры не возмущались: что с инвалидов возьмёшь, они ведь на хлеб зарабатывают.
Гениальная схема обогащения в эпоху социализма!
Были ли коробейники и вправду глухонемыми, не знал никто. По данным оперативников МУРа, которые по роду своей деятельности сталкивались с этой категорией торговцев, большинство имели проблемы со слухом. Однако из собственных наблюдений и рассказов делаю вывод: под инвалидов порой «косили» вполне здоровые люди. Кстати, подлинные глухонемые их отлавливали и частенько били между вагонами на каком-нибудь безвестном полустанке.
Одна из «легенд» того времени повествовала о женщине, которая работала в школе для глухонемых детей. И когда по вагону пошел «молчун», попыталась задать ему пару вопросов на языке жестов. Тот вылупился и молчал. «Коля, дай ему в глаз! — грозно сказала женщина, обращаясь к мужу. — Никакой он не глухонемой!» «Не надо!» — пискнул тот и побежал к выходу.
В жизни и кино
Видимо, доходы от походов по вагонам были не столь велики, иначе бы лидеры «глухонемой мафии» не пускались во все тяжкие. В годы перестройки они сделали ставку на подготовку целой армии щипачей. Пользуясь особой чувствительностью своих пальцев, те быстро освоили искусство опустошения чужих карманов.
Широкому распространению такого вида «бизнеса» способствовала убежденность в безнаказанности, ведь, даже попавшись «на горячем», такие воры, естественно, «своих» не выдавали и могли рассчитывать на снисходительность судей и условный срок.
В конце 1980-х в Москве появилось множество глухонемых «гастролеров» из Ленинграда и Киева. Они «работали» в парах: пока один показывал прохожему записку с просьбой указать нужный адрес и тот пытался ему втолковать, как туда пройти или проехать, напарник вытаскивал у жертвы бумажник.
Карманные кражи были чрезвычайно распространены в метро. Столичные оперативники даже составили, список глухонемых щипачей, которых на входе в подземку задерживали контролеры — у них имелись при себе фотографии преступников.
Ещё одна обширная сфера деятельности, куда глухонемая мафия запустила свои щупальца, — проституция. Из бывших воспитанниц специальных интернатов готовили путан, спрос на которых был довольно высок — это ведь очень удобно, когда проститутка не говорит и не слышит, о чём говорят при ней.
К «работе» подключили даже детей. Например, в кафе входили два глухонемых мальчика, раскладывали на столики посетителям свой товар и записки с жалостными просьбами. И одновременно зорко высматривали бумажники и украшения посетителей, сведения передавали взрослым карманникам, поджидавшим на улице.
Разумеется, у «глухонемой» мафии были свои «крестные отцы». Самым известным, пожалуй, был вор в законе Леван Джикия по кличке Лева, который является прототипом глухого мафиози по кличке Свинья в картине Валерия Тодоровского «Страна глухих». В фильме его играет актер Максим Суханов.
Выходец из Тбилиси, Джикия родился глухим. С детства отличался вспыльчивым нравом. Это был жестокий человек, скорый на расправу. Его знала и боялась вся глухая Москва. С Леваном все время работал переводчик Рома, который был у него правой рукой. У него был нормальный слух, но Рома при необходимости прикидывался глухим.
Джикия начинал с того, что «крышевал» уличных торговцев и карманников, затем удачно встроился в схему распространения наркотиков из Афганистана. Он одним из первых придумал вывозить глухонемых за границу для заработков.
В основном советские попрошайки просили милостыню в странах-соседях — Польше, Чехословакии, Болгарии, Югославии. Туда же был брошен мощный «десант» глухонемых проституток. Ту криминальную деятельность неоднократно разоблачала местная полиция, однако на скамье подсудимых оказывались единицы.
Левана Джикию убили в 1997-м, за год до съёмок «Страны глухих». Он не поделил со слышащими наркоторговцами сферы влияния. После гибели никто из его подельников не рискнул возглавить банду. Столичная мафия глухонемых распалась на несколько группировок.
Справка
В Советском Союзе было 1,5 млн. человек с сильными нарушениями слуха, и в этой огромной «стране глухих» нередко царили жёсткие законы, без жалости, понимания и сострадания. Волей судеб они были отгорожены от слышащих и с трудом ориентировались в их мире. На легальную работу их брали неохотно, чем всегда пользовались всякого рода дельцы от криминала, ведь не позвать на помощь, не пожаловаться. «Глухие очень сплочены и часто всей общиной становятся жертвами мошенников, например сектантов или создателей финансовых пирамид, — повествует в книге-расследовании «Всё о моей мафии» депутат Мосгордумы журналист Наталия Метлина. — Из личного общения с глухими замечу, что они крайне наивны, очень подвержены чужому влиянию, сильно зависят от своей группы, в большинстве своём плохо образованны…».
Но использовали глухое сообщество в своих интересах и на полную катушку не только криминальные авторитеты, но и в государственных структурах, в Всесоюзной организации глухих (ВОГ). Имея в советское время немалые льготы, её руководители совсем не по-божески поступали с теми, кому им было положено помогать.
Справка
В Советском Союзе были «культовые» инвалиды. Например, Николай Островский, написавший о том, как закалялась сталь, и воспевший несгибаемого Павку Корчагина. На него хотели быть похожими юноши и девушки, его именем называли школы и улицы, ставили ему памятники.
Такие образы давали понять, как действует несгибаемая воля к жизни, настойчивое стремление к цели. Но рядовые инвалиды не могли рассчитывать ни на славу, ни на внимание большинства. Долгое время инвалиды в стране были фактически заперты в специальных учреждениях или безвылазно сидели в своих домах и квартирах из-за отсутствия адаптационной среды.
Издание: Неизвестный СССР №12, декабрь 2022 года
Рубрика: Криминал
Автор: Владимир Гондусов