Вдали от столичных городов, на краю нашей страны расположена земля, пожалуй, наименее знакомая большинству жителей России – Чукотка. Полуостров, по площади превышающий Скандинавский, остаётся загадочной страной, о которой, к сожалению, редко и мало пишут и говорят средства массовой информации.
Археологическое изучение древних культур чукотских народов – морских охотников – началось сравнительно недавно, но сразу принесло множество открытий. Выяснилось, например, что природа Чукотки в плейстоцене, последней геологической эпохе, сильно отличалась от сегодняшней. Здесь бродили стада мамонтов, носорогов, лошадей, бизонов. Ещё с VIII по XIV век климат был значительно теплее, поэтому в это время эскимосские посёлки оставались весьма большими и многочисленными, а залогом их развития был успешный китобойный промысел.
Археологов особенно поразила картина, открывшаяся им в Силюкской бухте ныне безлюдного чукотского острова Ыттыгран. Как дорожные вехи предстали пред ними столбы из костей китовых челюстей, стоящие вдоль побережья – десятки гигантских костей гренландских китов, в строгом порядке врытых в прибрежную гальку! Они стояли на протяжении почти полукилометра вдоль берега, поодиночке, группами по два, целыми скоплениями – несколько десятков огромных, больше пяти метров высотой, челюстных костей гренландских китов. На их вершинах сохранились зарубки и отверстия, очевидно, для привязывания каких-то предметов. В начале XX века на островах имелось несколько очень небольших, по четыре-пять семей, эскимосских посёлков, но в наши дни оба острова необитаемы.
Самым удивительным и дольше всего просуществовавшим на этих островах был посёлок Сикмок (в нём было не больше 50 человек, которые в 1950 году перебрались на материк), расположенный непосредственно рядом с «Китовой аллей», в каких-нибудь 200 м от него. Однако ни местные жители, ни команды заходивших сюда катеров на памятник внимания не обращали. С ним не было связано никаких легенд и преданий. Эскимосы, которые вообще очень бережно и почтительно относятся к могилам и остаткам жилищ своих предков, по столбам этого памятника пристреливали винтовки, а матросы катеров чалили на них канаты, отчего несколько столбов было повалено.
В «Китовой аллее» исследователи насчитали более пятидесяти китовых черепов. Конечно, там, где есть челюсти, почему бы не быть и черепам, тем более что они тоже всегда использовались в строительстве. Но расположены черепа совершенно необычно: аккуратными, попарно выровненными группами по четыре, по два, причём вкопаны в галечный грунт своими узкими носовыми частями, а широкие и массивные затылочные части высоко поднимались над землёй. При этом примечательно и то обстоятельство, что эти челюсти и черепа (напомним, не менее как от 50 крупных китов!) были привезены откуда-то издалека.
Задние столбы «Китовой аллеи», стоящие самой многочисленной, как бы тесно столпившейся группой, находятся у подножия каменистой сопки. На её склоне были обнаружены сооружения, не столь бросающиеся в глаза, но не менее любопытные. Прежде всего, оказалось, что весь склон, по существу, одна огромная кладовая мяса. Мясные ямы для хранения запасов продовольствия для людей и корма для собак – непременная принадлежность любого эскимосского посёлка. Обычно ям в старину бывало примерно столько же, сколько и жилищ, то есть, как правило, не более 10-15. Здесь же, тесно прижавшись одна к другой, находилось около полутораста мясных ям!
Археологи пришли к заключению, что «Китовая аллея» действительно неизвестное доселе в эскимосской культуре явление: сооружение, которое не связано ни с каким конкретным посёлком и, судя по его масштабам, воздвигнуто совместными усилиями всего народа. Сооружалось оно, несомненно, в культовых целях, как межплеменное святилище. В отверстия столбов подвязывались ремни, на которых висели богато изукрашенные изображения культовых птиц и животных, сам столб считался вместилищем духа, и ему совершали жертвоприношения – куски мяса на деревянных блюдцах.
Ещё одно выдающееся открытие сделано совсем недавно российскими археологами на пустынном участке побережья Берингова пролива в двадцати пяти километрах от чукотского селения Уэлен. То, что они обнаружили, получило название «Эквен», в переводе на русский – «Мыс «Большая землянка». Название совсем неслучайное. В Эквене сохранилось не менее тридцати полуподземных жилищ. Оставленные людьми сотни лет назад, они внешне напоминают курганы. Море, уровень которого здесь постоянно повышается, безжалостно разрушает древнее поселение, и из береговых откосов выступают большие сланцевые плиты – пол эквенских жилищ, гигантские черепа и челюстные кости гренландских китов – опоры бывшей кровли в домах морских зверобоев древней Чукотки.
В трёхстах метрах от берега, на двух холмах – Западном и Восточном – находится Эквенский могильник. Сколько здесь погребений, не знает никто. Достаточно уверенно можно говорить лишь о том, что захоронения в Эквене датируются I тыс. до нэ. – 1 тыс. н. э.
«Среди находок в Эквене, – рассказывает участник экспедиции, археолог Михаил Бронштейн, – множество разнообразных орудий труда из дерева и камня, сосуды из китового уса, наконечники гарпунов и стрел, украшения, амулеты, обереги из моржового клыка и оленьего рога. Но нередко мы находили вещи, назначение которых оставалось для нас тайной. По мере их накопления всё чаще возникала мысль о том, что мы имеем соприкосновение с неизвестной доселе древней цивилизацией».
У жителей Эквена бытовали десятки разновидностей наконечников гарпунов. Столь же разнообразными были стабилизаторы гарпуна – «крылатые предметы». Среди них не найти не только двух одинаковых, но даже близко похожих. «Крылатый предмет» – гарпунный стабилизатор, закреплявшийся на заднем конце деревянного древка и придававший траектории полёта оптимальную линию.
Несколько лет назад, – рассказывает М. Бронштейн, – в Музей Востока пришла группа инженеров-самолётостроителей. Увидев «крылатые предметы», наши гости забыли обо всём на свете. Они буквально впились в них, поворачивали и так и этак. «Вот он, угол наклона крыла истребителя, который мы искали двадцать лет!» — изумлённо повторял один из конструкторов. Специалистам было ясно: многочисленные выступы, прорези и отверстия на крыльях и в центре стабилизаторов гарпуна, сама конструкция «крылатых предметов» обусловлены знанием древними эскимосами законов аэродинамики».
В чукотских преданиях говорится о подземных ходах, соединявших в старину яранги морских зверобоев. Возможно, их ещё найдут в Эквене, но то, что археологам уже удалось найти, существенно меняет принятые в науке представления о строительных технологиях арктических первопроходцев и о масштабах их поселений.
Но как бы ни были оригинальны эти изобретения, жизнь в Арктике оставалась невероятно трудной. В условиях постоянных физических перегрузок, чтобы выжить, нужно было создать нечто большее, чем голые технологии. И эквенцы создали свой собственный духовный мир, помогавший людям максимально мобилизовать свои физические силы, интеллект, волю, сконцентрировать жизненную энергию и победить холод, пургу, полярную ночь.
Археологов особенно поразила картина, открывшаяся им в Силюкской бухте ныне безлюдного чукотского острова Ыттыгран. Как дорожные вехи предстали пред ними столбы из костей китовых челюстей, стоящие вдоль побережья – десятки гигантских костей гренландских китов, в строгом порядке врытых в прибрежную гальку! Они стояли на протяжении почти полукилометра вдоль берега, поодиночке, группами по два, целыми скоплениями – несколько десятков огромных, больше пяти метров высотой, челюстных костей гренландских китов. На их вершинах сохранились зарубки и отверстия, очевидно, для привязывания каких-то предметов. В начале XX века на островах имелось несколько очень небольших, по четыре-пять семей, эскимосских посёлков, но в наши дни оба острова необитаемы.
Самым удивительным и дольше всего просуществовавшим на этих островах был посёлок Сикмок (в нём было не больше 50 человек, которые в 1950 году перебрались на материк), расположенный непосредственно рядом с «Китовой аллей», в каких-нибудь 200 м от него. Однако ни местные жители, ни команды заходивших сюда катеров на памятник внимания не обращали. С ним не было связано никаких легенд и преданий. Эскимосы, которые вообще очень бережно и почтительно относятся к могилам и остаткам жилищ своих предков, по столбам этого памятника пристреливали винтовки, а матросы катеров чалили на них канаты, отчего несколько столбов было повалено.
В «Китовой аллее» исследователи насчитали более пятидесяти китовых черепов. Конечно, там, где есть челюсти, почему бы не быть и черепам, тем более что они тоже всегда использовались в строительстве. Но расположены черепа совершенно необычно: аккуратными, попарно выровненными группами по четыре, по два, причём вкопаны в галечный грунт своими узкими носовыми частями, а широкие и массивные затылочные части высоко поднимались над землёй. При этом примечательно и то обстоятельство, что эти челюсти и черепа (напомним, не менее как от 50 крупных китов!) были привезены откуда-то издалека.
Задние столбы «Китовой аллеи», стоящие самой многочисленной, как бы тесно столпившейся группой, находятся у подножия каменистой сопки. На её склоне были обнаружены сооружения, не столь бросающиеся в глаза, но не менее любопытные. Прежде всего, оказалось, что весь склон, по существу, одна огромная кладовая мяса. Мясные ямы для хранения запасов продовольствия для людей и корма для собак – непременная принадлежность любого эскимосского посёлка. Обычно ям в старину бывало примерно столько же, сколько и жилищ, то есть, как правило, не более 10-15. Здесь же, тесно прижавшись одна к другой, находилось около полутораста мясных ям!
Археологи пришли к заключению, что «Китовая аллея» действительно неизвестное доселе в эскимосской культуре явление: сооружение, которое не связано ни с каким конкретным посёлком и, судя по его масштабам, воздвигнуто совместными усилиями всего народа. Сооружалось оно, несомненно, в культовых целях, как межплеменное святилище. В отверстия столбов подвязывались ремни, на которых висели богато изукрашенные изображения культовых птиц и животных, сам столб считался вместилищем духа, и ему совершали жертвоприношения – куски мяса на деревянных блюдцах.
Ещё одно выдающееся открытие сделано совсем недавно российскими археологами на пустынном участке побережья Берингова пролива в двадцати пяти километрах от чукотского селения Уэлен. То, что они обнаружили, получило название «Эквен», в переводе на русский – «Мыс «Большая землянка». Название совсем неслучайное. В Эквене сохранилось не менее тридцати полуподземных жилищ. Оставленные людьми сотни лет назад, они внешне напоминают курганы. Море, уровень которого здесь постоянно повышается, безжалостно разрушает древнее поселение, и из береговых откосов выступают большие сланцевые плиты – пол эквенских жилищ, гигантские черепа и челюстные кости гренландских китов – опоры бывшей кровли в домах морских зверобоев древней Чукотки.
В трёхстах метрах от берега, на двух холмах – Западном и Восточном – находится Эквенский могильник. Сколько здесь погребений, не знает никто. Достаточно уверенно можно говорить лишь о том, что захоронения в Эквене датируются I тыс. до нэ. – 1 тыс. н. э.
«Среди находок в Эквене, – рассказывает участник экспедиции, археолог Михаил Бронштейн, – множество разнообразных орудий труда из дерева и камня, сосуды из китового уса, наконечники гарпунов и стрел, украшения, амулеты, обереги из моржового клыка и оленьего рога. Но нередко мы находили вещи, назначение которых оставалось для нас тайной. По мере их накопления всё чаще возникала мысль о том, что мы имеем соприкосновение с неизвестной доселе древней цивилизацией».
У жителей Эквена бытовали десятки разновидностей наконечников гарпунов. Столь же разнообразными были стабилизаторы гарпуна – «крылатые предметы». Среди них не найти не только двух одинаковых, но даже близко похожих. «Крылатый предмет» – гарпунный стабилизатор, закреплявшийся на заднем конце деревянного древка и придававший траектории полёта оптимальную линию.
Несколько лет назад, – рассказывает М. Бронштейн, – в Музей Востока пришла группа инженеров-самолётостроителей. Увидев «крылатые предметы», наши гости забыли обо всём на свете. Они буквально впились в них, поворачивали и так и этак. «Вот он, угол наклона крыла истребителя, который мы искали двадцать лет!» — изумлённо повторял один из конструкторов. Специалистам было ясно: многочисленные выступы, прорези и отверстия на крыльях и в центре стабилизаторов гарпуна, сама конструкция «крылатых предметов» обусловлены знанием древними эскимосами законов аэродинамики».
В чукотских преданиях говорится о подземных ходах, соединявших в старину яранги морских зверобоев. Возможно, их ещё найдут в Эквене, но то, что археологам уже удалось найти, существенно меняет принятые в науке представления о строительных технологиях арктических первопроходцев и о масштабах их поселений.
Но как бы ни были оригинальны эти изобретения, жизнь в Арктике оставалась невероятно трудной. В условиях постоянных физических перегрузок, чтобы выжить, нужно было создать нечто большее, чем голые технологии. И эквенцы создали свой собственный духовный мир, помогавший людям максимально мобилизовать свои физические силы, интеллект, волю, сконцентрировать жизненную энергию и победить холод, пургу, полярную ночь.
Автор: Ирина Иерусалимова
Тайны Чукотки